Сектант - Страница 87

Специалист что-то чиркал карандашом на листке бумаги, лохматя волосы так, что они уже напоминали костер.

– Добрый день, Вла…

– Слава.

– Сергей.

Они пожали друг другу руки.

– Вы по какому вопросу? – Специалист Слава смотрел на Сергея, но взгляд упорно опускался на бумаги. Сразу было видно, что Сергей его отвлекает от чего-то крайне интересного.

– Я, Вла… Слава, хотел бы узнать у вас одну цифру. Я планирую организовать в Пескове производство чернил…

– Ализариновых?

– Анилиновых.

– Анилиновых? – оживился Слава. – Анилиновые – это хорошо. Сейчас чернила плохие, а хороших не достать. Сколько вы планируете производить?

– А сколько вы закупаете в месяц?

Сергей сел на стул.

– Вы хотите перекрыть наше потребление?

– Да, рассчитываю, вы будете моим основным покупателем. Обучению, – решил слегка приправить свою речь хлесткой фразой, – сейчас уделяется особое внимание, как говорил де… товарищ Ленин: «Учиться, учиться и учиться».

– Правильно! – засветился Слава. – Совершенно верно! Правда, товарищ Ленин сказал это немного иначе: «Во-первых – учиться, во-вторых – учиться и в-третьих – учиться».

– Да? – удивился Сергей, который точно помнил, что в одном из кабинетов их школы висел, пока его не заметила учительница истории, лозунг именно: «Учиться, учиться и учиться». Хотя с чего бы это Ленину в разных мирах произносить одинаковые фразы? – Возможно, я не силен в этом. Итак, какой объем чернил вы закупаете?

– Так. Подождите минуточку. – Слава порылся в бумажных залежах на столе, перелистал несколько папок. – Ага, вот… В среднем в месяц мы закупаем для школ города тысячу сто семьдесят пять литров чернил…

– Сколько?!

Двадцать тысяч рублей! Есть!

– Вам непонятно слово «литр»?

– Да нет, вполне понятно… Меня удивило количество.

– А что вы хотите? У нас только в Пескове сорок семь тысяч учеников, не считая губернии. Как быстро вы развернете производство?

– По моим расчетам…

Кто его знает, как быстро можно создать с нуля химпроизводство?

– …месяца через два.

– Будем очень ждать.

Сергей поднялся, протянул руку:

– До сви…

И сел обратно. Он увидел, что чертил Слава.

Космическую ракету.

В двадцать пятом году, в захолустном Пескове, в подотделе сидит молодой чиновник и рисует ракету. Правильную, длинную, тонкую, со стабилизаторами, видно даже разделение на ступени, и внутри нарисованы маленькие человечки, в скафандрах.

В двадцать пятом году.

Может, он тоже попаданец?

Ракеты изобрели в нашем времени гораздо позже. Американцы, кажется… нет, немцы. Точно, немцы, был там у них какой-то спец по ракетам, его наши войска в войну захватили, вместе с чертежами, и благодаря этому смогли построить ракеты и полететь в космос раньше американцев. У них-то спеца не было. Точно, точно, по телевизору об этом как-то рассказывали. Но это в нашем мире. А здесь – ракеты в двадцать пятом… Все-таки крутовато… Или…

Сергей посмотрел на Славу. Может, этот Слава и есть будущий спец по ракетам? У нас он сбежал от Сталина в Германию, а здесь – никуда не сбежит, останется в СССР… Или все-таки попаданец? Как бы проверить?

– Тоже интересуетесь космосом? – Слава увидел остекленевший взгляд Сергея, устремленный на чертеж.

– Космосом? – механически спросил Вышинский.

Может, здесь уже в космос полетели? Просто он не в курсе?

– Ну да. Космос, ракеты, другие планеты… Пока это, конечно, фантастика, но я думаю, уже скоро сможем полететь…

– А, так это у вас рисунок из фантастического романа?

Фу, напугал…

– Почему из фантастического? – обиделся Слава. – Это я ракету товарища Циолковского нарисовал…

Фамилия товарища показалась знакомой, но откуда – Сергей не вспомнил.

– А кто это такой?

– Сразу видно, что космосом вы не интересуетесь. Товарищ Циолковский еще двадцать лет назад написал книгу о путешествиях в безвоздушном пространстве с помощью реактивной тяги. Он сейчас над этим вопросом в Коммунистической академии работает…

В самом деле, если большевики в разгар войны открывают пединституты, почему бы им через три года после войны, в двадцать пятом году, не планировать полететь в космос?

– А мои рисунки… Знаете, всегда хотел стать изобретателем, что-нибудь такое придумать, что назовут моим именем… Космический корабль, например… Ну вам это неинтересно.

– Почему неинтересно? – замахал руками Сергей. – Очень даже интересно.

Через Славу можно будет узнать, что пронырливые большевики уже успели изобрести, и подкинуть ему какие-нибудь идейки из невоплощенных.

– Вы, значит, изобретательством увлекаетесь? – спросил Сергей.

– Да, знаете, когда выпадает свободное время, подключаю мозг к созданию изобретений. Картинки рисую, чертежи черчу… Космический корабль, это, конечно, мечта, но вдруг именно мне придет в голову какая-нибудь мысль. Знаете, если весь народ будет думать над чем-то, то обязательно придумает. Хоть один человек да сообразит. А если думать будут только те, кому по должности положено, – ничего не получится. Вот, кстати, у меня тут есть рисунок автомата… Хотите взглянуть?

– Конечно!

Автомата? А как ты отреагируешь на это?

– А вы слышали об автомате Калашникова?

– Слышал. Даже видел.

Видел?

– Где?

Попаданец?

– Да здесь в Пескове, в библиотеке, – безразлично уточнил Слава, разыскивая рисунок своего автомата.

Сергей представил Зою посреди библиотеки с автоматом наперевес. Ей бы пошло… Стоп! Откуда здесь «калашников»?

– Вещь, конечно, редкая, все-таки восемьдесят лет с момента выпуска прошло…